Свинство и власть

Немного предыстории. Скандал со строительством в Адыгее, около хутора Шевченко, агропромышленного комплекса «Киево-Жураки АПК» за несколько лет приобрёл республиканский масштаб. Данный объект был построен с нарушением огромного количества норм. Жители хутора жалуют на крайне неприятный запах. Водоём, из которого поили коров, стал непригоден для использования. Из-за сброса нечистот гибнет рыба. По словам медиков после начала работы АПК среди населения увеличилось количество заболеваний туберкулёзом и онкологическими заболеваниями. Кроме того, недовольство проявляет и мусульманское население, для которого соседством со свиньями неприятно ещё и по той причине, что свинья – это, как известно, нечистое животное.

Валерий Бриних, считающий своим долгом способствовать защите окружающей среды, взялся за решение этой проблемы и… натолкнулся на активное противодействие. Против него выдвинуто обвинение по довольно серьёзной статье Уголовного Кодекса РФ – 282.

Между тем, население продолжает страдать от соседства со свинокомплексом. О том, как всё это стало возможным, Валерий Бриних любезно согласился рассказать корреспонденту Северо-Кавказского новостного агентства – СКФОNews.

Что же произошло? Как Вы стали столь опасным преступником?

История началась в августе 2014 года, когда я решил плотно заняться работой с адыгской половиной местного населения, и вместе со своими товарищами-адыгами поехал по аулам беседовать с людьми по поводу свинокомплекса «Киево-Жураки АПК». Мы попытались выяснить – насколько он мешает, хотели выяснить ситуацию: как люди относятся к свинокомплексу, что думают делать дальше, как собираются жить рядом с ним.

Я побывал в аулах Габукай и Ассококолай, но толком пообщаться с населением не получилось, потому что власти и правоохранительные органы сделали всё, чтобы люди не собирались. В ауле Габукай мы хотя бы поговорили со стариками поговорили, а в Ассококолае собравшихся людей целенаправленно разогнали. Дело в том, что перед тем как ехать в Ассококолай, мы предупредили жителей, что хотим встретиться, и люди пришли к клубу. Приехала полиция, сотрудники ФСБ и прокуратуры из города Адыгейска, и сказали всем расходиться. Несколько стариков остались, и мы побеседовали с пятью стариками в окружении более чем двадцати полицейских.

После этого я под впечатлением от поездки написал для газеты «Закубанье» статью под названием «Молчание ягнят». Прокуратура и ФСБ по республике Адыгея усмотрели в этой статье признаки экстремистской деятельности. Я якобы обидел адыгов, оскорбил их, поскольку в материале было написано о том, что адыгам трусость и потеря собственного достоинства мешают бороться за своё качество жизни, за то, чтобы не было этих зловонных запахов. В общем, придрались словам… Кроме того, я в статье процитировал слова Вольтера о том, что Бог помогает тем батальонам, которые лучше стреляют, имея в виду, что бороться за права нужно самим, а не ждать, пока кто-то поможет. В итоге мне ещё вменяли призывы к насилию в отношении органов власти – я якобы подзуживал местное население с оружием в руках, насилием, бороться с местной властью. Потом, правда, это обвинение отпало.

Дело завертелось, и против меня 11 декабря 2014 года возбудили дело. Год шло следствие, в декабре 2015 года оно закончилось и дело передали в суд. С января 2016 года идёт судебный процесс по обвинению меня в преступлении по признакам статьи 282, часть 1 – экстремистская деятельность. Хотят ещё вменить отягчающее обстоятельство, связанное с действием в составе группы, по предварительному сговору.

Пока дело тянется с переменным успехом и в процессе этого мы выявляем многочисленные факты фальсификации доказательств, подложные документы, притянутые за уши показания свидетелей, которые потом на суде активно отказываются от своих слов. Более того, на суде были выявлены факты подделок протоколов допроса, когда свидетель со стороны обвинения заявил, что подписал чистые листы. То есть, следователь приехал, дал ему чистые листы, он поставил на них свои подписи, а потом следователь отпечатал протоколы допроса у себя в кабинете в Адыгейске. И эти протоколы допроса фигурируют теперь в материалах дела!

Эксперт Федяев, подполковник полиции из экспертно-криминалистического центра УВД по Краснодарскому краю, который делал лингвистическую экспертизу текста, сделал вывод, что в статье есть признаки экстремизма. Так вот, это заключение уже разгромлено тремя рецензиями специалистов-лингвистов с квалификацией не хуже, чем у Федяева, а намного лучше даже – там и доктора наук, и кандидаты наук с большим стажем работы и с опытом проведения экспертиз именно по экстремизму. Эти люди знают предмет экспертизы. И сейчас стоит вопрос о назначении повторной лингвистической экспертизы, потому что та, которая имеется в деле, не выдерживает никакой критики.

А истинная причина, на ваш взгляд, какая в этой ситуации?

Естественно, истинная причина – заткнуть мне рот, чтобы я не активничал, не критиковал власти, не боролся против свинокомплекса. Дело в том, что свинокомплекс «Киево-Жураки АПК» входил в семейный бизнес бывшего сенатора Вячеслава Дерева, он являлся его учредителем. Став сенатором, он этот бизнес передал своему сыну. Но всё равно это – семейный бизнес семьи Дерев.

Вячеслав Дерев является другом руководства нашей республики, поэтому в 2008 году, как только Тхакушинов её возглавил, Дерев вошёл на территорию Адыгеи со своими свинарниками. До этого его просто не пускали сюда - предыдущий президент, Совмен, его просто на территорию республики не пускал со свиньями. Но появился Тхакушинов и бизнес пошёл. Я предполагаю, что этот свинокомплекс являлся хорошей кормушкой для руководства республики, то есть Дерев делился с ними доходами.

Я с 2012 года я занимаюсь этой проблемой. Выявлены и доказаны проверками, а также экспертными заключениями факты превышения допустимой концентрации вредных веществ - нитратов, цинка, в почвах, в воде. Было несколько заморов рыбы в реке… Люди писали, дважды направляли на имя Тхакушинова письма, к каждому из которых прилагалось несколько тысяч подписей, о том, что невозможно дышать, невозможно жить рядом со свинокомплексом, постоянно стоят зловонные запахи. Но несмотря на всё это бизнес Дерева процветал - никто его не закрывал, не ограничивал, не наказывал, кроме разве что мелких штрафов.

Их бесило, что я писал статьи, публично выступал, рассказывал, какие нарушения здесь допускаются. Им это мешало. А толчком стало то, что я пошёл в аулы на контакт с людьми. Пока я сидел в Майкопе, писал статьи и письма, переписывался с надзорными органами их это мало трогало.

Что люди в аулах говорят?

Люди в аулах говорят о том, что свинокомплекс действительно им мешает. Они, конечно, боятся, поэтому осторожничают. Всё-таки есть рабочие места, у кого-то родственники работают на свинокоплексе. При этом все возмущаются, потому что жить в зловонии – такого врагу не пожелаешь. Рассказывали, вплоть до того, что даже бельё вывесить, бывает невозможно, потому что потом оно пропитано запахами навозными. И люди возмущаются, но сами ничего делать не хотят...