Что я видел: Красная площадь на замке

Шесть лет назад страну потрясла страшная трагедия. На Северном Кавказе, в североосетинском городе Беслан, террористы в заложники взяли детей и хладнокровно, методично их убивали. В результате захвата заложников в школе номер один города Беслан 1-3 сентября 2004 года погибли 335 человек, в том числе 186 детей. Всего в бесланской школе террористы захватили 1128 заложников. И вот уже шестой год подряд, 3 сентября, в День солидарности в борьбе с терроризмом, в память о трагических событиях сентября 2004 года в Беслане и по всей стране вновь прошли митинги и траурные мероприятия. В этот день минутой молчания страна, чтит память погибших в страшной трагедии, произошедшей в Беслане.

Вспомним, как это было, честно и без прикрас, в тот первый страшный год…

Митинг против терроризма в г.Москве на Васильевском спуске 7 сентября 2004 года

Седьмое сентября, 2004 год, 16 часов15 минут. Москва. Новый Арбат. Станция метро «Арбатская». Я спешу попасть на митинг солидарности с Бесланом, городом, где произошла ужасная террористическая акция, и погибли дети. Погибли дети, которые ни в чем не были виноваты, и стали заложниками в чужой и непонятной им игре взрослых. На митинг звали власти Москвы. Москва откликнулась на призыв.

Метро «Площадь революции». Выхожу, вдоль «Площади революции» тянется цепь тяжелых, трехосных грузовиков. Впереди машин стоят курсанты, милиция. Сплошным потоком двигаются люди со стороны музея Революции – проход на Красную площадь закрыт.

Вливаюсь в поток. Иду, плечо к плечу с согражданами. Никольская 2 – проход не Красную площадь закрыт. Двигаюсь с людским потоком дальше, дальше по Ветошному переулку. Ильинка, дом 1. Взгляд направо – проход на Красную площадь закрыт. Кругом люди. Самостоятельно выстраиваются в подобие колонны. Впереди замаячили какие-то люди с флагами – «Медведи». Стою, движения нет. Раздаются удары колокола. Затем вплетаются новые голоса – колокольный перезвон. Движения нет. Выбираюсь из толпы. Ильинка, дом 2. Поворот к Васильевскому спуску перекрыт – металлический забор, милиция. Пятачок перед забором запружен народом – не пройти. Видны флаги Российской Федерации. Кучкуются «Медведи». Видны надписи: «Партия Мира и Единства». Движения все нет. Вниз по Хрустальному переулку не пускают. Медведи, «оккупировав» Хрустальный переулок, пытаются сформировать «свою» колонну. Движения все нет. Наконец милиция через мегафон объявляет, что проход открыт по улице Варварка.

Продираюсь к оцеплению, показываю старшему журналистское удостоверение. Интересно, пропустят или нет. Нет! Пропускают депутатов, которые пытаются протащить еще кого-то из «своих». Милиция вяло пытается воспротивиться. Задаю вопрос, тому же старшому, упитанному капитану милиции: «Что поступила такая команда – не пускать прессу»? Утвердительный кивок головой в ответ.

Вокруг разгорается минискандал. Голоса: «Зачем же звали? Зачем приглашали, если не пускаете»? Звучат обобщения по поводу действия властей, да и вообще всей существующей власти. Все тот же «старшой», капитан, не выдерживает: «Да я и сам не знаю ничего»!

17.02 – иду по Ильинке, вместе со всеми, искать проход. Рыбный переулок, дом 1 – милицейская цепь - не пропускают. За рыбным, в тупичок, между домами 8 и 10, от группы молодежи отделяется молодой человек, на плече какой-то яркий квадратный шеврон, похоже – Единая Россия. Молодой человек прячет в укромном месте нечто белое с длинными ручками. Уходит. Подхожу, интересуюсь – плакат: «Россию не поставить на колени». Похоже «Медведей» тоже, как и всех, не пустили. Двигаюсь дальше вместе с человеческим потоком. Никольский переулок, дом 1 – цепь милиции – не пускают. Ильинка 14 – перекрыта, но проход открыт. Поворачиваю вместе со всеми на Старую площадь. Дом 2 – в центре узла трасс, сплетение автомобилей – их тоже не пускают.

Дальше иду со всеми вниз по шоссе, к следующему входу в метро «Китай город». Вдоль шоссе вперемежку с милиционерами стоят молодые люди с красными повязками на рукавах. На повязках такое уже забытое, и в то же время до боли знакомое слово: «Дружинник». С изумлением наблюдаю с такими повязками даже девушек. Повеяло чем-то родным, как мамин пирог. Из подсознания полезли давно забытые ассоциации.

На Славяновской площади, напротив здания с вывеской «Промсвязьбанк», скопление квадратов стоящих солдат в пятнистой форме. На поясе – дубинки, фляги, за спиной – скатки. Дальше, дальше… Иду по Китайгородскому проезду. Будет ли конец этому бесконечному движению? Дом 5, ответвление в сторону Васильевского спуска – опять перекрыто! Дальше, дальше, людской поток ощутимо сгущается. Посреди людского потока усатый мужик раздает листовки. Они расходятся как горячие пирожки. Минута и все расхватали. У молодого человека стоящего рядом выторговываю свободный экземпляр. В листовке НДПР: «Национализм – это любовь к своей нации» и «Виновников народных бед – через суд на урановые рудники»!

Дальше, слева плакат. Рука об руку – мужчина и женщина. Останавливаюсь. Читаю. Что-то против продажности и засилья спецслужб. Текст - длинен, и не очень разборчив. Рядом останавливаются люди. Читают. Подходят два милиционера. Заставляют свернуть плакат. Мужчина послушно сворачивает, но говорит что-то о разрешении на свою акцию. Достает бумагу и вручает милиционеру. Пока тот читает, пытаюсь выяснить, что же дословно было написано на плакате и чего конкретно добивается протестующий. Милиционер обращает на меня свой взор. Представляюсь. Меня оставляют в покое, а «протестанта» уводят. Стоящая рядом женщина пытается выведать у меня - какое СМИ я представляю, и рассказать о своих проблемах. На ходу слушаю её, делаю пометки в журналистском блокноте и двигаюсь, двигаюсь к намеченной цели – на митинг, митинг солидарности с пострадавшими людьми, митинг протеста против бесчеловечного отношения к детям. Женщину зовут - Елена Геннадьевна Васильева. Она врач-эндокринолог. Её, по её же словам незаконно уволили с работы, и вот уже два года никуда не берут – со старого места работы дают негативную информацию. Суд тоже не помог. Похоже, у женщины сохранилась старая, советская, наивная, вера в могущество СМИ. Елена Геннадьевна – коренная москвичка. Дает мне свой телефон, чтобы его опубликовали. Ей кажется – опубликуют, и все изменится к лучшему, её возьмут на работу.

Дальше иду по набережной. Очередное и полное столпотворение. Ничего не видно. Почему, зачем? Пробиваюсь вперед – опять забор. Похоже в этих заборах вся Москва. Милиция направляет толпу в сторону от набережной, вдоль забора. Давка несусветная. Оказывается, всех пропускают через рамки металлодетекторов. Многих обыскивают. С Васильевского спуска доносится какое-то неразборчивое бормотание. Кто и что говорит понять не возможно. Полагая, что возможно у молодых слух получше, спрашиваю у ближайших – кто и что говорит. Оказывается все, так же как и я, «не в теме».

Наконец меня пропустили через рамку. Сразу за рамкой остановлена группа молодежи с самодельными плакатами – человек двадцать. Милиция допытывается – кто санкционировал, от какой организации? Молодежь объясняет: «Это наш личный протест»! «До выяснения» плакаты свернуты. На одном из полусвернутых плакатов с трудом разбираю: «Люди, будьте человечными»! Наконец молодых людей отпускают. Двигаюсь вместе с ними к такой, как оказалось, не достижимой цели – митингу на Васильевском спуске. Митингу, на который меня пригласили, но похоже не очень ждали. Уже различимо звучит марш: «У нас на всех одна победа». Навстречу несут свернутые российские знамена. Иду вдоль шеренги милиционеров. Они стоят спиной к «России». Марш кончился, запел Окуджава: «Возьмемся за руки, друзья». Мне навстречу идет уже гораздо больше людей, чем вместе со мной.

Подхожу к мосту, поворачиваю направо. Впереди замаячил Васильевский спуск. Вдоль моста грузовые машины, машины, машины милиции. Из репродукторов доносится что-то вроде: «Всё будет – если не будет гражданской войны». У входа к месту проведения митинга опять цепь солдат внутренних войск в пятнистой форме. А сразу за их спинами реют красные флаги. Плакаты: «В отставку слабаков-силовиков», «Россия без Путина – НЕ гаранта нашей безопасности». Последний плакат держат двое совсем молодых парня. Знакомлюсь. Студенты МГТУ имени Баумана – Алексей и Василий. Алексей – анархист, Василий – коммунист. Один плакат, держат с двух его концов. Идеологические различия им не мешают.

Отхожу. Навстречу идут люди в черной военизированной форме с хоругвиями в руках. Вежливо интересуюсь кто? Оказывается – «Союз православных хоругвиеносцев». Над колонной развиваются черно-бело-желтые знамена.

Вновь красные флаги. «Нищета, теракты – это расплата за расстрелянный СССР». Подлетает закованный в черную кожу ОМОН, человек пятнадцать. Держащих плакат людей уводят, вместе с ними уводят и женщину, пытавшуюся вступиться. «Протестанты» берутся за руки, а их, в свою очередь, берут под руки омоновцы.

С моста подтягивается колонна ОМОН в черных куртках и зелено-пятнистый РОДОН. Выстраиваются. Прямо в лицо им смотрит красный флаг с траурной черной каймой. С Красной площади идет уже не пятнистый, а иссине-черный РОДОН. Вместе с пятнистым, они уходят на мост. Под Храмом, над всеми, высоко-высоко на бесконечном древке реет красное знамя. Рядом плакат: «Как осилить терроризм – возродить социализм».

Женщины в мусульманских платках держат плакат с выдержкой из Корана, сура 5/32: «Кто убьет человека… тот словно убил всех людей». Рядом молодой человек, в руках выписка из суры 25/63: «…Они говорят мир». Тут же плакаты с иной тематикой: «Доллар – бренд террора», «ЦБ – верни резервы из США». Развиваются бело-красно-оранжевые флаги с траурными лентами. Черный ОМОН идет развернутой цепью, вытесняя с площади перед Храмом людей – «Митинг закончился, освободите площадь». Наверху, у Храма, группа «чинов» наблюдает за толпой.

Кавказская папаха, четки, черный сюртук – наверное муфтий. В группе сопровождающих лиц плакаты: «Террористы – враги ислама», «Мусульмане – против террора» - зеленые буквы на белом фоне… Площадь медленно-медленно очищается от митингующих. Людей постепенно выдавливают и оттесняют. Мелькают последние плакаты, немногих оставшихся, и все еще упирающихся: «Беслан – мы с вами, но не с Кремлем».

Все, конец. Митинг окончился. Возвращаюсь, иду по переулку Хрустальный. Нескончаемый ряд милицейских грузовиков. У стены забытый плакат: «Сильное государство – безопасная жизнь». На выходе вновь оцепление. Всех выпускают, но никого не впускают. Ильинка, дом 2 – круг замкнулся. Слева Красная площадь – как и прежде «на замке»!