Хроника падения: отток русских дестабилизирует Северный Кавказ

Северный Кавказ в результате вхождения в состав Российского государства и участия в его культурном диалоге, в том числе с русским языком и культурой, в итоге обрёл черты той общности, которые позволяют говорить о нём как об историко-культурном, а не только экономико-географическом регионе. Русское присутствие и влияние в этом регионе является неотъемлемой частью истории, политики, культуры Северного Кавказа на протяжении нескольких столетий.

С появлением русских на Северном Кавказе, между ними и коренными народами (этносами) налаживаются устойчивые взаимоотношения, основанные на боевом содружестве и взаимной экономической заинтересованности. Казаки совместно с горцами участвовали в защите пограничных рубежей против персидских и турецко-крымских вторжений, что способствовало укреплению взаимоотношений казаков с коренными народами. В военной области казаки ценили горское оружие, конское снаряжение. По мнению М.А. Караулова, военное воспитание, игры, скачки, выправку и все приемы наездничества казаки заимствовали, например, у кабардинцев[1]. Кабардинская одежда, так же первоначально заимствованная казаками стихийно, впоследствии в силу её удобства была узаконена и стала форменной для терского и кубанского казачьего войска. Заимствуя у кавказских этносов форму одежды, казаки прекрасно понимали, что таковая возникла не по произволу, а является следствием векового боевого и жизненного опыта, благодаря чему она столь удобна в походных условиях. «Приняв за образец боевое снаряжение от горцев, наше кавказское казачество, – пишет М. Арнольди, – находясь при одинаковых военных потребностях со своими соседями, - не отставало от них в военных стремлениях, так и в исправности своего боевого снаряжения. Щегольство лошадьми, одеждою, сбруею и оружием у казаков дошло, наконец, до того, что они в этом отношении перещеголяли черкесов»[2].

Поселившиеся по берегам Сунжи и Терека казаки не затрагивали политических и хозяйственных интересов горских народов, что обеспечивало благоприятные условия для развития дружественных связей. Этому способствовали и экономические отношения между казаками и местными народами.

Начало торговых сношений между казаками и горцами относится ещё к XVI в., то есть ко времени, когда появились первые русские поселения на Тереке. Первые акты обмена были результатом случайных встреч горцев с их новыми соседями – гребенскими казаками. Но потом обмен товаров стал для тех и других до известной степени потребностью и приобрел характер более регулярных сношений.

Происходил взаимный обмен хозяйственным опытом, бытовой культурой. В быт, материальную и духовную культуру русских проникали самые разнообразные элементы культуры народов Северного Кавказа. Русским потребовалось освоить новые сроки посева и уборки; создания новых пород скота, приспособленных к местным природно-климатическим условиям. В частности, русские освоили винокурение, выращивание марены, изучали металлообработку. В то же время русские и другие славянские переселенцы способствовали развитию на Северном Кавказе садоводства и огородничества, строительных навыков и т.д.[3] Широко были распространены добрососедские отношения, включая куначество[4], аталычество[5] и родственные связи. Казаки в силу того, что изначально представляли исключительно мужское население, роднились с местными народами, фактически ассимилируя вливающиеся в их среду инородческие элементы, и в результате появился особый генотип – гребенской казак. Гребенская женщина во множестве случаев была местного горского происхождения. А.Ф. Щербина отмечал, что «...русская казачья вольница на Тереке и отчасти на Дону в первые времена своего существования буквально-таки добывала жен на Кавказе»[6].

В установлении мирных, добрососедских отношений между горцами и казаками немалую роль играли беглецы из среды кавказских народов. Горские крестьяне находили у казаков приют, хороший приём, волю и свободу, возможность трудиться на себя[7]. Естественно, что в русских крепостях и казачьих городках с их смешанным русско-северокавказским населением взаимное проникновение различных элементов культуры и быта было более интенсивным и стабильным.

Стихийное освоение русскими отдельных территорий Северного Кавказа на ранних этапах не приводило к серьёзным столкновениям между горцами и выходцами из центральной России. Но форсирование правительством с XVIII в. освоения Северного Кавказа привело к возникновению принципиально новых условий взаимодействия столь различных культур, что осложняло их постепенную адаптацию друг к другу. Однако в этих условиях общение русских переселенцев с горцами не прекращалось. Даже во время Кавказской войны продолжало развиваться хозяйственное и культурное взаимодействие русских с коренными народами[8]. Укреплялось экономическое сотрудничество между русским населением и местным, росла торговля. Развитие товарно-денежных отношений вовлекало горцев в общероссийскую экономику.

Формировавшаяся государственная взаимосвязанность русского и коренного начал способствовала установлению геополитического и цивилизационного равновесия в северокавказском регионе. Достигалось это из-за его особенностей не всегда мирными средствами, однако общая линия солидаризации при всех обстоятельствах оставалась неизменной. Укрепление на Северном Кавказе русского присутствия способствовало преодолению разобщения и многовековой вражды этнических сообществ, их консолидации и объединению в пределах единого государства.

В советский период вплоть до начала 1960-х гг. численность русских на Северном Кавказе росла практически повсеместно[9]. Вклад русских в превращение Северного Кавказа в один из индустриально-аграрных и культурно развитых регионов России неоспорим. Русская инженерно-техническая интеллигенция и рабочие создали на Северном Кавказе мощный индустриальный потенциал, способствовали освоению природных ресурсов, преподаватели помогли ликвидировать неграмотность и создать развитую систему среднего и высшего образования, ученые организовали научно-исследовательские учреждения, музеи, заповедники и др. Русские участвовали в реализации программ по культурному строительству, развитию литературы, этнических театров, киноискусства, создания системы здравоохранения и т.п. Для русских источниками формирования социально-политических позиций выступали центральная власть, промышленность (так как решала материальные проблемы) и функционирование русского языка и литературы. Государственный способ организации жизни русского населения в республиках Северного Кавказа был подорван либеральными реформами 1990-х, приведших к ослаблению государственной власти и вызвавших кризис индустриального сектора экономики. Источники социального капитала русского городского населения в республиках были перекрыты. Усилилась межэтническая напряженность. Реакцией на эти изменившиеся условия, которые выталкивали русскую часть населения в этносоциальной стратификации на нижние и не престижные её ступени, стал массовый выезд русских.

«Русский вопрос» на Северном Кавказе резко обострился с конца 80-х годов ХХ века. Снижение доли русского населения в «национальных республиках» региона стало приобретать обвальный характер. В условиях этнической мобилизации титульных и «коренных» народов Северного Кавказа, системного кризиса в России и невнятной кавказской политики федерального центра, русское население, сконцентрированное в основном в городах и занятое в промышленной и других современных сферах производства, стало покидать свою малую родину. Миграционный отток русского населения из северокавказских республик продолжается и сегодня, и идёт более интенсивно, чем это прогнозировалось аналитиками.

За межпереписной период 1989-2002 гг. отрицательное сальдо миграции населения титульных этносов в северокавказских республиках в целом составило, по официальным данным, 974 тыс. чел., в т.ч. в «своих» республиках – более 900 тыс. чел. За этот же период отрицательное сальдо миграции нетитульного населения в указанных республиках составило 384 тыс. чел., в т.ч. русских – около 279 тыс. Уточним, что 279 тыс. чел. – это официальные данные. В действительности же, как свидетельствует анализ материалов всероссийской переписи населения 2002 г., отрицательное сальдо миграции постоянного русского населения из республик Северного Кавказа за указанный период было несколько выше и составило порядка 330-335 тыс. чел.[10] Численность русского населения в северокавказских республиках сократилась за межпереписной период 1989-2002 гг. с 1 млн. 360 тыс. до 996 тыс. чел. (на 27%) – по официальным данным. В связи с этим удельный вес русского населения в республиках Северного Кавказа с 1989 по 2002 гг. сократился с 26% до 12-15 %[11]. Причём в Чечне и Ингушетии, ставших фактически моноэтничными, вынужденный миграционный отток приобрел характер исхода[12]. Русское население сократилось в Чечне с 280 тыс. до 7-10 тыс. чел., в Ингушетии с 26 тыс. до 2-4 тыс.

Особенно значительными были в рассматриваемый период темпы сокращения численности русского городского населении - почти на 34%, или, на 345 тыс. чел. (с 1018 тыс. до 673 тыс.). Более всего сокращения численности происходило в столичных городах. Так, например, за период 1989-2002 гг., численность русского населения г. Махачкала уменьшилась на 38% или более чем на 26 тыс. чел. (с 77 тыс. до 44 тыс.), г. Владикавказа - на 19% или почти на 22 тыс. чел. (со 112 тыс. до 90 тыс.)[13].

Численность русского сельского населения в указанных республиках в межпереписной период 1989-2002 гг. сократилась в целом на 5,6%, или на 19 тыс. чел. (с 342 тыс. до 323 тыс.). При этом необходимо отметить, что сокращение численности русского сельского населения имело место только в Чечне, Ингушетии и в незначительной степени в Дагестане. В Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии в указанный период произошло даже некоторое увеличение численности русского сельского населения - в целом почти на 8,5 тыс. чел.; рост численности русского сельского населения в этих республиках произошёл только за счёт миграционного притока. В Адыгее и Северной Осетии-Алании численность русского сельского населения за межпереписной период осталась практически неизменной.

Говоря о миграционных установках опрошенного русского населения, отметим, что за прошедшие годы удельный вес собирающихся уезжать из своих республик несколько вырос – с 27% в 2002 г. до 31% в 2006 г. Более всего настроена на отъезд из своих республик молодежь в возрасте от 18 до 24 лет.

В основном причины миграционного оттока русских – экономические (отсутствие стабильной работы, приличного заработка, возможности выдержать этническую конкуренцию перед представителями титульных этносов), политические (нестабильность ситуации, исламизация, рост «национального сознания» титульных народов, вызывающий ослабление правового пространства, обострение межэтнических конфликтов, враждебность со стороны представителей титульных этносов), криминогенные (рост преступности, коррумпированность органов власти), личные (семейные)[14]. На сегодня основные причины продолжающейся миграции находятся, скорее, в области психологии: утрата чувства безопасности, неуверенность в завтрашнем дне и преодолении экономического кризиса, нет пока ощущения твердого присутствия в республиках российской государственности, российских стратегических интересов. Русские разобщены, в республиках региона нет общественных движений и политических партий, реально отстаивающих их интересы. Поэтому для многих русских семей характерны безысходность, проявление апатии, боязнь физической расправы со стороны коренных криминальных этнических групп. Особое место занимает фактор зависимости русских от «работодателей», которыми стали представители титульных этносов. По этой причине русским приходится мириться с положением «бесправных», проживать в постоянном морально-психологическом вакууме, претерпевать унижение собственного достоинства по признаку принадлежности к русскому народу, как на служебном, так и на бытовом уровне. Всё это заставляет русское население республик с большим пессимизмом смотреть в будущее. Эти обстоятельства вынуждают русских покидать республики Северного Кавказа, которые являются родиной не одного поколения проживавшего и ещё проживающего в них русского населения. В первую очередь уехала и продолжает уезжать наиболее квалифицированная часть русского и русскоязычного населения, имеющая больше реальных шансов - интеллектуальных и материальных - для более или менее благополучного обустройства на новом месте.

В каждой республике Северного Кавказа существуют свои комбинации причин, которые привели к массовому оттоку русского населения, его наиболее модернизированной и квалифицированной части и тех, кому было куда уехать. Основная часть русских, уезжающих из северокавказских республик, выбирает новым местом жительства соседние «русские» субъекты Северного Кавказа - Ставропольский и Краснодарский края и Ростовскую область. Следующим по привлекательности регионом для уезжающего из северокавказских республик русского населения является Центральный федеральный округ, в частности г. Москва и Московская область.

В постсоветский период (без специальных санкций и особых возражений со стороны федерального Центра) утвердилась концепция «государствообразующих» народов Северного Кавказа. За русскими негласно, а кое-где открыто (Чечня, Ингушетия), был закреплен статус «некоренного», пришлого населения. Однако по результатам социологического опроса населения в различных республиках Северного Кавказа русские и кавказцы совпадают в признании укорененности русского населения в регионе[15]. Опрос также показал высокий уровень адаптивности русского населения к культурам народов Северного Кавказа. Так, интериоризация[16] русскими важнейшей ментальной характеристики и модели поведения – гостеприимства, которое выступает нормативным в культурах всех кавказских народов, показывает успешность межэтнического взаимодействия и открытость к заимствованию, что противоречит образу имперского высокомерия, насаждаемому в основном, извне.

Проблема русского населения на Северном Кавказе – это не только вопрос демографии и миграции, а гораздо более важная и сложная проблема для обеспечения межэтнического согласия и перспектив дальнейшего развития региона. Русское население на Кавказе играет ключевую роль в социально-экономической и общественно-политической сферах. Помимо вклада в экономику и хозяйственное управление, образование и культуру, русские жители республик способствуют осознанию представителями других народов своей отличительности и целостности. Присутствие русского населения на Северном Кавказе обеспечивает, с одной стороны, коллективное самосознание основных нерусских народов и удерживает его от дальнейшего дробления на локально-культурные ареалы, а, с другой стороны, именно русские влияют на формирование общероссийских культурных ценностей и установок и на поддержание общероссийского самосознания и патриотизма.

Происходящее в последние годы сокращение численности русского населения нарушило демографическое, этно-конфессиальное и социально-экономическое равновесие. Отрицательная миграция русских привела к формированию угроз национальной и региональной безопасности, т.к. интеграция Северного Кавказа в общероссийское социокультурное пространство осуществлялось через постепенное наращивание русского населения, которое способствовало формированию в регионе общих государственно-правовых и ценностных ориентаций, созданию многоукладной модернизирующейся экономики. Важной была интегративная роль русских в процессах формирования северокавказских субъектов, поэтому их отток привёл, вопреки прогнозам радикальных этнонационалистов, к архаизации и частичной дезинтеграции местных этносоциумов. Русское население играло важную роль стабилизатора межэтнических отношений в регионе, предотвращая напряженность и межгрупповые конфликты между титульными этносами, которые имеют исторические корни[17]. Ведь конфликты вызывает не столько сам факт многоэтничного состава населения, сколько слишком резкие изменения его привычных пропорций. По результатам социологического опроса, значительная часть автохтонного населения отрицательно относится к выезду русских[18].

Отток русского населения привёл к снижению качества трудовых ресурсов. Это существенно ограничивает возможности модернизации экономики в «национальных республиках», способствует консервации социально-экономического отставания от других регионов страны. По этой же причине резко упал уровень образования и здравоохранения.

---

[1] Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и настоящем. Владикавказ, 1912. С.89

[2] Вилинбахов В.Б. Из истории русско-кабардинского боевого содружества. Нальчик, 1982 г. С.241

[3] Фадеев А.В. Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М., 1957 г. С.100

[4] Куначество — старинный кавказский обычай, согласно которому двое мужчин, принадлежавших к разным родам, племенам или народностям, вступали в настолько тесные дружеские отношения, что эти отношения по своему смыслу близки к кровнородственным отношениям, что делало для них вопросом чести оказывать друг другу помощь и защиту.

[5] Аталычество — древний обычай, зафиксированный в этнографии Кавказа, по которому, ребёнок вскоре после своего рождения переходит на некоторое время (для воспитания) в другую семью, а затем возвращается к своим родителям (по истечению определенного обычаем времени). Первые научные исследования аталычества выполнил советский этнограф М. О. Косвен с 1931 по 1935 годы.

[6] Омельченко И.Л. Терское казачество. Владикавказ, 1991 г. С.63

[7] Тотоев М.С. Взаимоотношения горских народов с первыми русскими поселенцами на Северном Кавказе // Известия Северо-Осетинского НИИ. Т. XII. 1948 г. С.152

[8] Патракова В.Ф., Черноус В.В. Русские на Северном Кавказе: исторический экскурс // Южнороссийское обозрение. Вып. 10. Русские на Северном Кавказе: вызовы XXI века. Р-н/Д., 2002 г. С.43

[9] Белозеров В.С. Этническая карта Северного Кавказа. М., 2005. С.188

[10] Дзадзиев А. Б. Русское население республик Северного Кавказа: современные миграционные установки // Северный Кавказ в национальной стратегии России. М., 2008. С.130

[11] Там же. С.132

[12] Ракачев В.Н. Русские на Северном Кавказе (современная этнополитическая ситуация) // Культурно-историческая общность народов Северного Кавказа и проблемы гуманизации межнациональных отношений на современном этапе. Материалы международной конференции 28-31 октября 1997 г. Черкесск-Архыз. 1999. С.147

[13] Дзадзиев А. Б. Русское население республик Северного Кавказа: современные миграционные установки // Северный Кавказ в национальной стратегии России. М., 2008. С.132

[14] Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. Серия: проблемы национальной безопасности. 2005. № 11 (263) // http:// budgetrf.ru

[15] Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Р-н/Д., 2003. С.233

[16] Интериориза́ция — формирование внутренних структур человеческой психики посредством усвоения внешней социальной деятельности, присвоения жизненного опыта, становления психических функций и развития в целом.

[17] Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ. Серия: проблемы национальной безопасности. 2005. № 11 (263) // http:// budgetrf.ru

[18] Денисова Г.С., Уланов В.П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Р-н/Д., 2003. С.242