Осетины в поисках союза с Богом

Основным препятствием в продвижении духовной идеи является, конечно же, грубое материалистическое сознания наших современников, сформированного не только атеистической пропагандой советских времен, но и наукой Ньютоновской эпохи (до середины 20 века). Разговоры о религии воспринимаются обывателями как нечто ненужное и совсем не практичное. Но надо сказать, что с точки зрения современной науки это уже устаревший взгляд. Сегодня физика однозначно подошла к пониманию существования сверх разума. Конечно же, эта тема интересная, но раскрытие её требует большого объёма времени. Поэтому мы, не вдаваясь в подробности физической науки, поговорим о практической пользе духовных учений.

Многие люди хотят быть деловыми и обязательными людьми. Хотят быть нужными обществу и надежными для окружающих. Хотят благополучно жить и работать. Но далеко не все могут осуществить это. Осуществление всего этого для многих является величайшим волевым подвигом. Почему? Что мешает? Мешают: наша лень, наши пристрастия и страсти, наши вредные привычки, наше не умение организоваться и распределять свое время и т.д, и т.п. Как избавиться от этих факторов? Не все знают, что ответы на эти вопросы можно найти в религиозных учениях. И мы попробуем подробнее рассказать об этом.

Наше сознание и наши мысли находятся в постоянном движении. Мы физиологичны и наше тело постоянно требует удовлетворения биологических потребностей. Отчасти по причине этих потребностей, отчасти по причине прожитого опыта в нашем сознании рождаются разнообразные мысли. Иногда во время работы в голову может «прийти» какая-то ненужная мысль и теряется желание работать. Иногда лежа на диване, человек может увлечься сладкими мыслями на столько, что ему не охота отвлекаться от них, и тяжким трудом в таком случае оказывается даже поход в магазин за продуктами. Иногда мысли на столько увлекают, что хозяйка может «прозевать» оптимальное время варки пищи и это является причиной надолго испорченного настроения для всей семьи. Можно приводить еще множество примеров о том, как мы не можем организоваться по причине власти над нашим сознанием бестолковых мыслей. Эти пустые мысли овладевают сознанием на столько, что становятся, как бы, естественны и незаметны для человека, но это не умаляет их пагубного воздействия. Можно даже, к месту, вспомнить старинную русскую поговорку «дурак, думками богат». Наши беспокойные мысли являются причиной наших страхов, подавляющего сознание чувства вины, «беспричинного» гнева, беспокойства, переживаний, отсутствие внимания и т.д. Для многих это приговор, от которого трудно освободиться.

Надо сказать, что это проблемы не наших современников и не нашего времени, но это проблемы всего человечества во все времена. И задумывались над этими проблемами с давних пор. Древние люди даже наработали положительный опыт борьбы с этими проблемами. И опыт этот заложен в религиозных культурах. По этой причине мы должны понимать, что религии должны рассматриваться нами не только как «опиум для народа» но и как опыт психической деятельности, психического здоровья человека.

Итак, согласно многим религиозным учениям, для того, чтобы избавиться от вышеперечисленных проблем, необходимо периодически приводить сознание в определенное состояние. Состояние, которое «растворяет» ненужные беспокойства в голове, делает разум чистым и свободным от привязанностей и пристрастий. Состояние, которое делает психику ровной спокойной и независимой от проблем бесконтрольных мыслей. Что в свою очередь отражается на жизнедеятельности. Человек, часто обращающийся к такому состоянию, становится более уверенным в жизненных обстоятельствах, обязательным в делах и словах, легким на подъем. Состояние, о котором мы говорим, дарит человеку ощущения счастья и легкости. Более того, человеку часто пребывающему в таком состоянии, легко и просто быть деловым и обязательным, т.е. для осуществления этих качеств ему уже не нужно совершать волевой подвиг, все происходит гораздо легче, в даосизме этот феномен называют «деяние недеяние».

Что это за состояние и как к нему прийти? Если мы обратимся с этим вопросом к существующим религиям, то поймем, что этот вопрос решается трансперсональным опытом верующих. Термин «трансперсональный опыт> был введен в религиоведческую литературу петербургскими будологами В.И Рудым и Е.П. Островской. Согласно исследованиям известного чешско-американского психоаналитка С. Гроффа «трансперсональный опыт стимулирует творческое развитие и реализацию личности». И именно на приобретение этого опыта направлены и различные духовные практики ( молитвы, песнопения, ритуальное богослужение и т.д.). Состояние, приобретаемое при этом можно назвать единением с Богом или иначе с Божественной природой бытия. В некоторых религиях даже обходятся без понятия Бога, но тем не менее, разговор идет об одном и том же состоянии (Торчинов Е.П.). В древнеиндийской традиции это состояние называется йога (единение), в даоской уцзи (единое), чаще даже ци словом производным от санскритского йуджи (с индийского в китаский трансформируется как йуджи, йуги, дзи, ци, ги) и т.д. Видимо имея ввиду то же самый смысл, слово религия, известный западный христианский писатель и оратор, (?330 г.) возводил к латинскому глаголу лат. religare, означающего связывать, соединять.

На этом основании, ведущий российский религиовед, Торчинов дал следующее определение религии: Религия представляет собой чрезвычайно сложное многоуровневое и многоаспектное явление, включающее в себя глубинный трнсперсональный опыт (ядро этого явления), также догматику (религиозную доктрину), религиозную практику (психотехническую, ритуально-богослужебную или жертвенную), культ, теологические спекуляции и, наконец, религиозные институты.

Состояние, которое в исследовательской литературе характеризуется как трансперсональный опыт, реально. Оно комфортно. Придает человеку ощущение радости, целостности (причем целостность касается и мышления в котором яснее проявляются причинно-следственные связи). Дарит человеку те качества, которые необходимы во всех жизненных обстоятельствах: в семье, бизнесе, общении, отдыхе и т.д. и т.п. Именно поэтому, мы называем невежественными или просто неграмотными людьми тех, кто откладывает религиозный опыт в «пещерное прошлое».

Но, тем не менее, мы должны сказать, что опасения граждан по отношению к религиям не лишено своей причинности. Дело в том, что в реальности многие современные религии далеко отстоят от чистого трансперсонального опыта. Такие религии в современном религиоведении определяются как догматические. В таких религиях догмат, что по сути является и идеологией (инструмент управления), преобладает над чистым опытом, а порой даже почти полностью скрывает его. Поэтому некоторые религии скорее можно считать инструментом управления, нежели путем к раскрытию тайн сознания. К догматическим религиям в современном религиоведении относят так называемые авраамические религии: иудаизм, христианство и ислам. Религиями же чистого опыта, считаются некоторые восточные учения, а так же древние традиционные народные мифологические религии. Интересно что, несмотря на идеологичность авраамических религий, этот факт признается некоторыми представителями этих направлений. К примеру, блаженный Августин утверждал, что «слово «религия» произошло от глагола лат. reeligere, т.е. воссоединять, и сама религия означает воссоединение, возобновление когда-то утерянного союза между человеком и Богом».

Что бы было понятно, о чем говорил Августин, попробуем дать некоторые объяснения. Состояние сознания, которое в религиозной литературе характеризуется как «единение», в религиозных культурах достигается с помощью специальной практики. Цель этой практики достижение расслабления сознания до ощущения чувства единства с окружающим миром. Это не сон и не вялость, это скорее одновременное «смотрение> и в лево, и в право, и в перед, и назад, и наверх, и вниз, и во внутрь себя. При таком «смотрении> достигается чувство единства человека и окружающего бесконечного мира. Человек на физическом уровне перестает различать свое Я от Бесконечности. Такую практику в литературе о восточных религиозных учениях принято называть медитацией. В глазах практичного европейца занятие совершенно пустое. И нужна большая вера (в нужность этого занятия) для стимуляции работы над тем, чтобы: во-первых понять это состояние (медитации), во-вторых - долго практиковать. Примерно так, как первоклассник идет в школу, с верой научится писать и читать, и там ему приходится трудиться годами для того, чтобы научиться тому чему он хочет. Без веры в таком случае нет стимула в работе. Так же и в религиозных учениях «чистого опыта» имеет место говорить о вере. Как было справедливо отмечено Торчиновым: «...вера вообще является составным элементом процесса познания».То есть вера не самоцель. Вера лишь стимул для работы, цель которой обретение единства с Божественным Сознанием, Святым духом, Великой Вестью и т.д.

Но существуют практики более естественные для народа. Практики, которые не осознаются народом как специальные практики, но лежат в основе традиционного общества. Так, например, в древней осетинской культуре традиция æгъдау (нравственной, обрядовой и этической культуры), молитводействия (куывд), традиционного песнопения (включая былинные чтения), традиционных плясок, все это с точки зрения религий чистого опыта является духовными практиками. В традиционном обществе, где человек с детства живет в этом, соприкасаясь с песней, танцем, обрядностью, нормами поведения, все это формирует сознание члена общества. Отрыв от традиции лишает человека культуры «работы> над сознанием. Человек остается без «базы>, без духа. То есть отсутствует работа над духовностью, над сознанием. В результате чего жизнь человека осложняется, он становится дисгармоничен, не внимателен, не обязателен, не уверен и зачастую подавлен жизненными обстоятельствами. И вот тогда возникает потребность говорить о вере, которая может стимулировать обращение человека к практике сознания, практике Духа.

Во времена мифологических культур, общества были традиционными, и человек не нуждался в вере, соприкасаясь с детства к культуре духовной практики, заложенной в обрядности, обретал состояние <единения> легко и естественно. Эта легкость постижения Божественного мира через миф была обеспечена и тем, что сам миф, как совершенно обосновано отметил С. Грофф, возникает из опыта трансперсональных состояний: «надличностное сознание позволяет нам встретиться с сущностями, ситуациями и местами, которые почти или вовсе не похожи на реалии, известные нам в повседневной жизни. Именно здесь мы выходим за пределы привычных переживаний и входим в мир богов, демонов и сверхчеловеческих существ, известных по мифам и сказкам». Джозеф Кэмпбелл, в своей работе «Открытая жизнь: беседа с Майклом Томсом» говорит: «Мифы приходят не из системы понятий; они рождаются из образа жизни; они исходят из более глубокого центра. Мы не должны путать мифологию с идеологией. Мифы приходят оттуда, где сердце и где переживание, в то время, как ум может удивляться, почему люди верят в эти вещи. Миф не указывает на факт; миф указывают на то, что стоит за фактом и наполняет его содержанием». Именно поэтому люди мифологических культур постигали Божественную истину интуитивно и гораздо быстрее, чем последователи догматических религий. А в их сознании жило то, что в религиоведческой литературе характеризуется как вера-уверенность (в буддизме - шрадха ), отсутствие сомнения в существовании сверхразума (осет. - Мон). Оторванным, же от традиции нужна вера, для обращения к духовной практике. Вот о них и говорил Августин, как о людях «утерявших союз с Богом».

Именно в таком положении оказался и современный осетинский народ. Потеряв традиционность общества, в результате самых различных причин, мы утратили культуру совершенствования сознания. Как наше мышечное тело нуждается в физической культуре для поддержания функциональности, так и наше сознание нуждается в духовной практике для поддержания функциональности. Отсутствие такой практики есть причина деградации и утери целостности индивидуумов.

В таких условиях возникает необходимость в обосновании веры в то, что мы называем «Фыдæлты фарн» - мудростью предков. Необходимость в обосновании практичности обрядовой культуры осетинского народа. Поэтому и возникла идея регистрации собственно осетинской религиозной культуры. Цель её та же, что и у других религий чистого опыта. Объяснение преимуществ обращения к трансперсональному опыту в рамках осетинской традиционной религиозной культуры, обращение к традиционной духовной практике (æгъдау, куывд, песни, танцы, жертвоприношения, священные трапезы), теологическое обоснование осетинской религиозной культуры, и конечно же институтализация, то есть создание органа осуществляющего научную и практическую работу по поддержанию традиционной культуры. Без создания такого органа мы не видим будущности осетинской нации, осетинского народа. Духовная культура нашего народа тесно связана с традиционными верованиями. Утрата основ религиозных воззрений осетинского общества ведет к утрате национальной культуры и национальной идентичности. Возрождение же этих основ дает крепкий фундамент для сохранения осетинского общества.

Таким образом, обращение к культуре предков реально может дать нам ряд преимуществ. В первую очередь это психическое здоровье, внутренняя целостность, жизненная активность. Во-вторых, сохранение культуры неотделимой от религиозного мировоззрения и религиозной практики народа. В-третьих, сохранение свободы народа, что предполагает сохранение контроля над нравственной культурой и сохранение истории осетинского общества.