Владимир Писаренко: Третья Кавказская война уже идёт

События, происходящие на Северном Кавказе, уже называют войной даже официальные лица. Впрочем, при этом в сводках фигурируют сравнительно мягкие термины – «контртеррористическая операция», «боестолкновение», «ликвидация участников незаконных бандформирований». За этими словами, обозначающими борьбу с преступностью – гибель людей, в том числе – «силовиков», разрушенные объекты инфраструктуры, массово изымаемые оружие и боеприпасы. Буквально 23 января 2011 года боевики пытались взорвать рынок в станице Орджоникидзевская Сунженского района Ингушетии. Разгул преступности или вершина айсберга, Третьей Кавказской войны, идущей на территории Северо-Кавказского федерального округа? Своё мнение на этот счёт высказывает председатель правления общественной организации «Славянский союз Осетии», член Северо-Осетинского регионального отделения «Журналисты России» Владимир Писаренко:

По моему мнению, Третья Кавказская война уже идет давно, и она идет за должности, землю, бизнес, территории, - за все, что человек может подчинить своему влиянию. При этом русское население выступает как пассивное, слабое сообщество, уступающее без сопротивления то, чем владеет, так как оно не пронизано мобилизационной сетью тейпов и кланов, в отличие от кавказских этносов. Ценой этой дезорганизованности становится жесткое, а иногда преступное вытеснение русского населения из республик СКФО, часто доходящее до убийств.

Что касается фактов притеснения русского населения, их огромное количество. Приведу только лишь один из общеизвестных случаев (в частности, массовый отток русского населения, начавшийся в начале 90-х годов с территории Чечено-Ингушетии в количестве 300-500 тысяч человек и продолжающийся до сих пор, не получивших компенсаций за потерянное жилье и имущество). Так, например, только в Ингушетии, до последнего года почти ежемесячно фиксировались случаи «отстрела» русских. У нас существует более подробная статистика, собранная за несколько лет и опубликованная нами в Интернете. Русское население Ингушетии (в реальности) сегодня составляет порядка 0,2% от общего количества жителей республики. Одновременно бесплодными остаются попытки вернуть русское население в Ингушетию, даже при условии финансовой поддержки на федеральном уровне.

Именно поэтому призыв к русским возвращаться на Северный Кавказ кажется мне преждевременным: в первую очередь необходимо остановить их отток, интенсивность которого из года в год остается на весьма высоком уровне. В последнее же время основной из причин оттока русских является экономический кризис, лишивший квалифицированных специалистов рабочих мест. Сегодня на Кавказе остаются только те русские, кому некуда ехать: они родились и выросли на этой земле и считают её своей родиной. Тех же русских, кто уже уехал, на юге и в центральной России воспринимают в качестве пришлых, называя, например, «чеченцами», «осетинцами» и т.д., т.е. ассоциируют их с горскими народами Северного Кавказа. Только налаженные связи, жилье, выступают в качестве "стоп-факторов" оттока русских с территории Северного Кавказа. Одновременно следует учитывать постоянный отток молодежи, которая уезжает учиться или служить в армию и не возвращается на Кавказ, не видя для себя перспектив на родине.

Вся ситуация усугубляется ростом этнократии на местах и высокой смертностью русских в данном регионе. В результате такая обстановка даёт обратный негативный эффект, и в среде русских начинают образовываться экстремистские объединения молодежи, что только накаляет атмосферу в регионе.

Органы власти, только на примере Северной Осетии, где я проживаю, тотально поражены этнической коррупцией. Я был последним русским заместителем префекта одного из районов Владикавказа, то есть к тому времени не было уже ни одного русского префекта, ни одного зампрефекта, а сегодня в городе, где проживает около 100 тысяч русских в руководящих органах администрации русских почти не осталось. Вытеснение, - это та самая «тихая война», о которой я говорил, которую мы проигрываем. А вытесняют разными способами: физическим, юридическим (сокращают, заводят уголовные дела). На сегодняшний день русских почти не осталось в республиканских органах власти, в том числе в городских, районных и сельских советах. Только Моздокский район ещё пока считается «русским». В совокупности все вышеперечисленные факторы создают «чемоданное настроение» и стремление уехать из Осетии при первой возможности.

К сожалению, ситуацию сильно подогревает отсутствие всякой активности со стороны федеральных властей: кроме разговоров об обеспокоенности и понимания проблемы, никаких активных действий в плане приостановления оттока русского населения не видно. С момента создания СКФО никто ни разу не связывался с руководителями русских или славянских общественных организаций с предложениями о сотрудничестве. Это серьёзный показатель, который ярко демонстрирует нежелание власти затрагивать реальные проблемы русского населения в СКФО.